Видения и звуки прежних лет постоянно материализовывались, и я провела много дней в мечтах, сопоставляя прошедшие годы с последующими и выискивая в прошлом все, что могло бы предсказать будущее.

Однажды, гуляя по Лейдсестраат, мысленно находясь совершенно в ином мире, размышляя, что же мне с собой делать, беспокоясь о моем бедном отце, я мельком увидела знакомую фигуру на другой стороне улицы. Он не видел меня.

Но я уверена, что это был Бибби.

И какой же поток воспоминаний нахлынул на меня в результате этой встречи! Я вспомнила то первое утро в 1965 году, когда я вошла в контору небольшой амстердамской кофейной компании в качестве девушки на побегушках и была сразу же сражена видом стройного молодого человека. Контраст между густыми темными бровями, черными, слегка вьющимися, волосами и большими синими глазами заворожил меня. Его глаза были не водянисто-голубого цвета, а того оттенка, который предполагал очень эмоциональную, чувствительную натуру. У него небольшой чувственный рот. Когда он улыбался, то обнажались два ряда великолепных белых зубов. Нос был приятной правильной формы. Его звали Бруно; я немедленно дала ему прозвище «Бибби».

Был жаркий солнечный день, и на мне было надето простое черное платье с розовыми и красными цветочками и небольшим вырезом. Платье соблазнительно открывало часть моей груди и было вполне пристойным, хотя и достаточно сексуальным для первого выхода на работу.

Я всегда ненавидела летом чулки и закрытые туфли, поэтому у меня на ногах были домашние туфли. Скоро я стала известна, как «девица в тапочках».

На Бибби, который работал в конторе около года, была возложена обязанность познакомить меня с учреждением, что меня полностью устраивало. В конторе были заняты десять сотрудников, чьи рабочие места разделялись стеклянными перегородками. Помимо меня, в штате находилась еще одна женщина, в обязанность которой входило готовить кофе для сотрудников, но она была старше меня, поэтому я чувствовала, что здесь скучать не придется.

Все другие мужчины были лет на десять старше меня и Бибби и казались весьма общительными. В этой атмосфере расслабленности работа представлялась легкой, а нагрузка ничтожной.

С самого начала между Бибби и мной возникла взаимная симпатия. Мне нравилось, что он совсем не нахальничал. Он вел себя довольно невинно, даже застенчиво, и мы проводили обеденные часы вместе за тихой спокойной беседой.

Постепенно Бибби стал просить меня о свиданиях. Я не могла согласиться, потому что уже гуляла с другим парнем, Феликсом, но я никогда не говорила об этом Бибби. Я просто туманно уходила от прямого ответа. Наконец он стал умолять меня объяснить, почему я не хочу с ним встречаться.

— Послушай, Бибби, у меня уже год, как тянется любовь с одним парнем, — сказала я. — Он очень ревнив, он собственник по характеру. Мы с ним встречаемся почти каждый день и обычно проводим вместе выходные. Честно, мне хотелось бы погулять с тобой. Но сначала мне нужно порвать с Феликсом, только спокойно, без скандала, чтобы никому из нас не было больно. В конце концов, он очень вспыльчив и упрям и может выкинуть какой-нибудь сумасшедший номер.

Бибби был терпелив и готов ждать, сколько понадобится. Пока мы ограничивались тем, что держались за руки во время ланча в задней комнатушке офиса и иногда случайно целовались. Временами, когда мы гуляли вдоль каналов, держась за руки и вдыхая божественный летний воздух, его тело прижималось к моему, но все это еще было очень невинно.

Я была так счастлива, найдя человека, который не разыгрывал из себя супермена, что намеренно вела себя наивно. Я, конечно, не хотела, чтобы он узнал, что мы с Феликсом постоянно трахались.

Странное чувство я испытывала по отношению к Бибби. Мне снова хотелось стать девственницей. И если бы я рассказала Бибби о всех тех вещах, которые мы с Феликсом проделывали, он бы страшно расстроился. Даже разговор о сексе с Бибби казался неуместным. Мы разговаривали на множество других тем, и я наслаждалась чувством духовной общности, но мне также хотелось и телесного общения с ним.

Однажды я пришла к Феликсу домой и сказала:

— Феликс, знаешь, я думаю, что между нами все кончено.

— Что? — вскричал он.

— Между нами все кончено, — повторила я. — Я встретила человека, которого люблю больше тебя и пора расставить все по своим местам. У нас с ним общие интересы — он любит музыку, театр, искусство, и он очень красив.

— Ты с ним спала? — грубо спросил меня Феликс.

— Нет, — призналась я. — Еще не спала. Не знаю, хорош ли он в постели, сейчас это не имеет значения.

— Как же ты уверяешь, что любишь его, если не спала с ним? — спросил Феликс.

— Разве нужно переспать с человеком, чтобы узнать, что ты его любишь? — удивилась я.

— Желаю тебе всякого счастья в мире, малышка, — сказал Феликс, — но он никогда не будет так любить тебя, как я, ты это знаешь. Ты вернешься ко мне, когда разочаруешься в нем.

Это звучало цинично и саркастично. Затем Феликс вынудил меня заняться с ним любовью, но я уже наверняка знала: то, что я чувствовала к нему год назад, ушло безвозвратно. Мое сердце освободилось и желало Бибби.

Когда Феликс достиг оргазма, он внезапно зарылся лицом в подушку и плакал в течение целых десяти минут, крепко, до боли обнимая меня. Затем он резко вскочил и отвернул от меня лицо, но подушка была мокрой от его слез.

Феликс был впечатлительным пареньком и, должно быть, понял, что это наше прощальное траханье. До этого он еще не влюблялся или же не крутил по-серьезному с девушками. Когда мы встретились, то были молодыми, зелеными и чокнутыми, хотя в сексуальном отношении идеально подходили друг к другу. Но умственно я переросла Феликса. Мне был нужен человек, который мог быть интересным как в культурном, так и в физическом отношении. Я любила читать и играла на пианино. У меня была большая коллекция пластинок с классической музыкой. Феликс был абсолютно равнодушен ко всему этому.

Финальная сцена с ним была очень болезненной, но Бибби в конторе сказал мне, что если будет дружить со мной, то только при условии, что я развяжусь с Феликсом и он будет в этом твердо уверен. Он сказал, что не перенесет, если узнает, что я обманываю его или пытаюсь сразу сидеть на двух стульях. Я «Близнец» по гороскопу, для меня, естественно, трудно обходиться только одним партнером, но я искренне жаждала общения с Бибби.

Бибби жил в Буссуме, в часе езды от Амстердама. Он ездил поездом; от станции до нашей конторы пять минут ходьбы.

В начале наши отношения были полностью лишены сексуальной окраски. Мы ходили вместе обедать, в кино или же проводили время с моими родителями, и единственным активным действием был прощальный тайный поцелуй в дверях, почти как в детстве.

В конце концов мы согласились, что я проведу уик-энд в Буссуме, и мои родители не возражали, думая, что мы будем находиться под достаточным надзором.

Буссум очень милый городишко, затерявшийся среди лесов и пашен, его дома окружены деревьями и лужайками. Украшение его улиц — красивые дома, прелестные магазинчики, художественные лавки и выставочные галереи.

Бибби, как я поняла с первой нашей встречи, был очень эмоциональным человеком, это свойство скрывалось за его большими синими меланхолическими глазами. Он был также легко ранимым и беззащитным в отличие от Феликса с его широкой ухмылкой и маленькими карими глазками, которые при улыбке терялись в морщинах.

Не удивительно, что Бибби почти все свое нерабочее время проводил дома. У него было великолепное собрание записей классической музыки и пианино. Я знала об этом, но огромной радостью было обнаружить, что он великолепно играет. У меня за спиной было двенадцать лет музыкального воспитания, но все-таки музыка в его жизни имела гораздо большее значение, чем в моей. На первый уик-энд в Буссуме я приехала ранним субботним утром. Бибби встретил меня на станции и привел домой, где нас ждала его мать. (Отец умер от рака, когда Бибби исполнилось шестнадцать.) Ей было около шестидесяти пяти, она была простенько одета, без всякой косметики, то есть была типичной милой старой мамой, принадлежащей к средней буржуазии. Также меня представили двум его братьям, которые производили приятное впечатление.